Байкал увековечен не только на холстах, рисунках и в камне, энергетика которых исцеляет, уравновешивает и придает нам душевные силы. В пластах мировой поэзии многие строки обращены к морям, рекам, малым и большим озерам.
Большинство великих и известных поэтов, которые никогда не были на Байкале и даже не слышали о нем, в своем творчестве отметили общие для многих морей и озер мира черты природных явлений, которые присущи и Байкалу. Многие поэтические строки как будто обращены к природе озера-моря, что характерно для настоящей поэзии.
Из сокровищницы лирической поэзии
Если рассказывать о Байкале, то нельзя не вспомнить ночное звездное небо или лунный свет над спокойной водой. Манит свет далеких звезд, как в стихотворении Райнера Марии Рильке (1875-1926):
Все, что нам звездный свет
Донес сквозь долгий мрак,
...прими в лицо свое всерьез,
Не просто так.
Как подходит к высоким скалам в Прибайкалье и Забайкалье целостность мироощущения поэта:
Утес неколебимый, неизменный,
Необитаемый и безыменный,
Увенчан снегом со звездою пленной...
Так, значит, я проник в твои глубины,
В твоем базальте скрылся как металл?
Заполнил я собой твои морщины,
Своею твердью плоть мою ты сжал!
Чувство безнадежности (осени) он передает строками:
Деревья складками коры
Мне говорят об ураганах...
Пустеет звездный купол подо мной,
И падает в сиротство шар земной.
А Гарсиа Лорка в стихотворении «В глубинах земного неба» писал:
Сто звезд зеленых
Плывут над зеленым небом,
Не видя ста белых башен,
Покрытых снегом.
Предзакатное зеленое небо мы видели как-то зыбким вечером в Горячинске.
В Байкал впадает много рек, ручьев (из 336 притоков!). Под склонами гор часто встречаются и родники. Глядя на их излив, так нужный животным, растениям и людям, радуется и Р. М. Рильке:
Бьют из земли родники
Так терпеливо! Гнету глубин вопреки
Радость разлива...
Отдых у ручья, реки, на побережье озера поэт не воспринимает без связи с бесконечным чувственным миром:
Как часто мы слышим: поет ручей-
То будто время поет.
Но нет, не время-это скорей
Сама бесконечность поет.
А ты неизвестное любишь до слез.
Чужой ручей пробежал и унес
Все чувства твои - но куда?
Необычно осязательное, чувственное отношение к миру характерно для всей поэзии Афанасия Фета - певца лесов, рек, полей России, «одного из самых солнечных поэтов мира», поэта из золотого девятнадцатого века русской поэзии. Если бы Фету удалось попасть на Байкал, то лирическая поэзия получила бы немеркнущие стихи о его природе и вызванных им чувствах и душевных струнах. Но в своих стихотворениях взлета и рывка «великий учитель Блока», который Чайковскому напоминал Бетховена, как бы подсмотрел за жизнью современного Байкала, как лодки мгновенно уходят с песчаных его берегов:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков.
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов.
И как будто для зимнего застывшего Байкала со следами саней и машин написаны эти хрестоматийные строки:
Чудная картина.
Как ты мне родна:
Белая равнина.
Полная луна.
Свет небес высоких,
И блестящий снег,
И саней далеких!
Одинокий бег.
И водная гладь, и лес в безмятежные летние дни:
Как ночь! Как воздух чист.
Как серебристый дремлет лист,
…………………………………..
Как безмятежно спит залив.
Как не вздохнет нигде волна,
Как тишиною грудь полна!
И волны морские не обошел поэт:
...Я не пойду туда, где камень вероломный
Скользя из-под пяты с отвесных берегов,
Летит на хрящ морской; где в мире вал
Огромный
Придет - и убежит в объятия валов.
Утром, приходя на берег Байкала, мы часто повторяем бессмертные строфы поэта:
Я пришел к тебе с приветом.
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало.
Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой.
Эти слова заменят любые медитации и молитвы, обращенные к водной глади, и кристаллы замороженной байкальской воды после этого обращения будут также прекрасны, как после молитвы Масару Эмото на западном берегу. Фет часто обращается к ивам и березам севера и центра России. Но и на берегах Байкала много берез.
Березы севера мне милы,
Их грустный, опущенный вид
…………………………………..
Горячку сердца холодит.
В другом стихотворении звучит музыкальный образ березы:.
Печальная береза
У моего окна,
И прихотью мороза
Разбужена она
………………………….
И жаль мне, если птицы
Стряхнут красу ветвей.
Поэт пишет в «Одиноком дубе»:
Все дальше, дальше с каждым годом
Вокруг тебя незримым ходом
Ползет простор твоих корней...
И в их кривые промежутки
Гнездясь, с пригорка незабудки
Глядят смелее в даль степей...
Эти строки полностью относятся к шагающим деревьям с обнаженными корнями, к «ходульным» деревьям на Байкале (Листвянка, Ольхон, Турка, Горячинск и др.). Только разнообразные цветы «глядят смелее в даль» морей (озера), а не степей.
Также и костры на Байкале не обошел своим вниманием поэт:
Ярким солнцем в лесу полыхает костер,
И, сжимаясь, трещит можжевельник;
Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись, шатается ельник.
А другой бразильский поэт Кастро Алвес (1847-1871), современник А.Фета (1820-1892), в своем стихотворении «Лесной пожар» призывал быть осторожным с огнем в лесу (тем более в прибайкальской тайге.
И все трепещет...
Рухнул кедр могучий.
Главой обугленной касаясь тучи
И руки к богу вздев.
…………………………
А небо в пламени...
Ревут огни живые,
И падают деревья вековые...
И вот - конец всему!..
Кастро Алвес - «лучший поэт Бразилии», титан, внешне и внутренне был прекрасен, как наш М. Лермонтов. Он родился спустя 6 лет после его гибели и умер от чахотки в 24 года. Но его имя и творческое наследие навечно вписаны в историю народа, поэзию Бразилии и всего человечества, как и имя прозаика Жоржи Амаду.
В поэзии К. Алвеса можно найти строки, косвенно обращенные и к Байкалу, как, например, в стихотворении «Вечерняя пора»:
Над гладью озера, что тенью одевалась.
Кружились стаи чаек непокорных...
И, громким ревом сотрясая кручи,
Скакал по скалам ягуар могучий.
«Ягуар могучий» - это точная аллегория свирепых байкальских ветров.
Прекрасное описание природы мы встречаем и в поэзии латышского поэта любви и борьбы Яна Райниса. В стихотворении «Новое племя» он приводит свои тонкие наблюдения ее состояния:
Небо и солнце.
И море бескрайнее,
Стройные сосны,
Трава и песок...
Эти строки подходят и к озеру Байкал в спокойные и грозовые дни в стихотворении «Предгрозье»:
На небе тучи залегли вразброс,
Покрыли солнце черными клубами,
А ведь недавно рассыпалось пламя.
Совсем как пряди золотых волос.
Вихрь налетел негаданным порывом.
Деревья рвет, лакает пену вод
И рушится, хлеща дождем по нивам.
И снегопад на Байкале:
А снег то вьюжил,
Слепящ и колок,
То тихо падал
На лапы елок.
И долгие зимние дни на его берегах:
Неужто сон свой
Земля не сбросит?
Неужто снегом все
Зима заносит?
И темные ночи в стихотворении «Заходит солнце»:
Заходит солнце, ночь пришла,
Приносит страх густая мгла,
Заходит солнце, но взойдет
Чтоб тьму хлестать лучом с высот.
Многие строки поэзии Яна Райниса посвящены временам года, солнцу, весенним бурям и деревьям. В «Сломанных соснах»:
...Приморские сосны
Сломал ураган,
К песчаным припали
Они берегам».
В Сухой, Турке, Песках, Горячинске и других местах побережья мы часто видели такие деревья.
В «Осеннем закате»:
И разлилось сиянье золотое
Над ширью вод.
И синий небосвод
Как будто выкован из стали.
В «Озаренных листьях»:
Трепетно солнца
Ждали деревья,
Птицы в дали.
Утренний ветер
Первым коснулся
Тоненьких веток.
Глянь, золотятся
Листья березок
С легким дрожаньем.
О круговороте всего живого и растущего на земле поэт рассказывает в «Огневых лилиях»:
Вас кормит изобилие земное,
Прах жалкий, щедрость перегноя...
Красуются цветы - потом увяли,
Их поглотил все тот же перегной...
Но поэт остается оптимистом. В стихотворении «Мое озеро» Ян Райнис восхищается:
Как высь ярка,
Как травы манят!
Скользят облака
И даль в тумане.
Тает воздух. Мое
Озеро сверкает.
Там лодка. Ее
Волны качают.
Образ ветра, ощущение ветреной погоды, такой частой и на побережье Байкала, чутко передал Пейо Яворов, болгарский поэт, в «Осенних молитвах»:
Холодный ветер мчался в гневе
Качал и гнул деревья,
Сухие листья сбросил с веток
И расшвырял их напоследок.
………………………………….
В нагих ветвях, в тоске глубокой
Стволы чернеют одиноко...
В стихотворении «Полночный ветер» и в тех же молитвах поэт продолжает тему ветра:
Рвался ветер листья выместь
И расчистить небосвод,
Обнажив необозримость
Темно-голубых высот.
Если в России есть Пушкин и Лермонтов, то в Румынии - непревзойденный Михай Эминеску - последний великий романист в европейской и румынской поэзии. В его гармоничных и глубоких стихах о лесе: «Сказки о лесе», «Шум леса», «Свидание», «Лучафэр» многие строки прекрасны и легки, как солнечные лучи, проникающие через листву леса.
Работая и прогуливаясь по байкальскому побережью, вдоль обочин лесных дорог с полузасушливыми деревьями и прошлогодней листвой, со снующими под ними муравьями или муравейниками, выстроившимися в ряды в густой траве, вспоминаешь строки поэта:
Муравьи - солдаты леса -
По тропинке маршируют,
Средь цветов благоуханных
Пчелы весело снуют
Его лирические образы легко запоминаются и вспоминающей на берегу чудо-озера:
Звезды-огни
Блещут далекие, -
И одинокие
Гаснут огни.
………………….
Знак издали -
Мачты качаются,
И отправляются
В путь корабли.
Вот журавли
Высь поднебесную,
Даль неизвестную
Пересекли.
В другом стихотворении «Звезда», возможно не ведая, он рассказал о себе. Всю свою короткую жизнь (1850-1889) поэт нуждался и трудился, не заботясь о своем здоровье. Он родился зимой - 15 января, а ушел летом - 15 июня.
Звезда потухла, умерла,
Но свет струится ясный:
Пока не видели - была,
А видим - уж погасла.
15 января 2009 г., в 159-ю годовщину со дня рождения поэта, перечитываю его лирические стихи, удивляясь их образности, ритмам, и рифмам, и глубине чувств. Жаль, что до сих пор на родине не найдена тетрадь его переводов - из Пушкина, Лермонтова, Гейне и Шиллера.
По нашему мнению, многие строки М. Эминеску не уступают перу великого Вольфганга Гете, как в стихотворении «Нежданная весна»:
В небе, в озера
Блеск серебра
И златоперых
Рыбок игра.
………………………..
Все в неверность ускользает,
Поднялась туманов прядь,
Сумрак темный отражает
Озерная сонная гладь.
Строки о лесной природе, так близкой к байкальской, можно найти и в лирике Евгения Баратынского, поэта-мыслителя, друга Пушкина и Бестужева.
И вот сентябрь: замедли свой восход,
Сияньем хладным солнце блещет,
И луч его, в зеркале зыбком вод,
Неверным золотом трепещет.
……………………………………
И красен круглый лист осины.
Умолкли птиц живые голоса,
Безмолвен лес, беззвучны небеса!
Такие осины часто попадаются в прибрежных приозерных лесах.
Чилийская поэтесса Габриэла Мистраль (1889-1956), первый в Южной Америке лауреат Нобелевской премии по литературе, воспевает деревья, камни, цветы, свободную землю многих стран континента. Ее поэтические образы всеобъемлющи - они относятся к любому уголку Земли, в том числе и к Байкалу, как в стихотворении «Сосновый бор»:
Спокойные сосны,
Вы, как мысли, прямы
……………………………
Высокие сосны
Ветер тихо качает…
…………………………..
Бор сосновый гору
Пологом одевает.
Так большая любовь -
Всю жизнь закрывает.
Точно так же, как сосновые леса Прибайкалья:
Была гора на заре Розовой землею.
Но сосны закрыли
Ее чернотою.
Отдыхает ветер
И бор замолкает;
Так молчит человек,
Тогда сердце страдает.
Однажды мы наблюдали как над Туркой собирается огромная черная туча (ее фотоснимок помещен на обложке книги «Природные явления и биолокация». - Улан-Удэ, 2008), получившая подтверждение в стихотворении «Песни Сольвейг» Габриэллы Мистраль:
За черной тучей спрятано полнеба,
И, плача, ветер в соснах вьет тревогу;
Земля уже закрыта черной тучей;
Отыщет ли Пер Гюнт свою дорогу?
И как точно подходят к байкальской воде следующие строки из стихотворения «Вода»:
Дыхание мне перехватит
Вода живая, ледяная;
Сломается кувшин; а я -
Снова стану молодая.
А к неповторимой атмосфере байкальских лугов и горных склонов - стихотворение «Воздух»:
В поле, где шалфей и мята.
Где земля в цветах, как в звездах.
Словно ждал, меня встречает
Воздух.
………………………….
Как змея, шипит на ветках.
Листья в чаще отряхает
Или у меня дыханье
Отнимает.
……………………………
Я иду назад по рощам,
По дубовой, по сосновой,
Гонится за мною воздух
Снова.
И как будто для туристов написаны строки из «Госпожи Отравы»:
Каждый день вступаю в знакомство
С новым деревом, с редким зверем
И со всем, что живет и приходит
К моей незапертой двери.
Разве не о тех деревьях, что чудом растут на камнях побережья Байкала, говорят эти строки из стихотворения поэтессы «Мексиканская сосна»:
Дерево из Аризоны
За пустыню зацепилось;
Ветки сохнут, ветки стонут,
Но растут с упрямой силой;
Столько смелости и только
Страсть единственная в жилах.
По иголкам запыленным
Хлещет буря, арфы звонче;
Ветер лижет эти ветки,
Как язык голодной гончей.
…………………………………
Деревцо зовет и плачет
Как людьми забытый странник
…………………………………..
Но человек не даст погибнуть этим деревьям!
Истощавшись, скоро стихнет
Ураган, и без тропинок ,
К изувеченному телу
По мильонам злых песчинок
Я приду и пятна вытру.
Оторву сучки сухие,
Осторожно и любовно
Ветки подниму больные.
И рука моя очистит
Эти соты огневые.
В сокровенный смысл этого обращения следует вникнуть всем туристам, отдыхающим и выезжающим на Байкал. Надо жить гармонично с природой и щадить ее флору, ведь деревья и цветы оберегают наши души, и к ним надо относиться трепетно и бережно, как в «Душистом хороводе»:
Ромашка с желтым сердцем,
Душистый барбарис,
И белоснежный ландыш,
И взбалмошный анис.
Танцуют торопливо
Под солнцем и луной,
Качая стебель гибкий,
Качая головой.
И подорожник к мяте
Прижался головой,
И обвенчался лютик
С куриной слепотой.
Народный поэт Армении Ованес Туман, которому была близка весна в горах, так описал ее в «Зове весны»:
Земной весны
Наступила пора.
Ты видишь, мой друг,
Зацветает гора.
Взберемся на гребень вершины с тобой
Там солнца и неба простор голубой!
Весна расцветает,
Долина пестра
…………………..
О, сколько на склонах цветов расцвело!
И ветром дыхание их унесло...
Эти строки Г. Мистраль и О. Туманяна характерны и для весеннего Байкала, его прибрежных гор и горных лугов.
С марта ветры-шелонники приносят сквозь ущелья Хамар-Дабанского хребта теплый воздух и запах цветов монгольских степей.
Известный польский поэт эпохи Возрождения Ян Кохановский (1530-1584) в стихотворении «К горам и лесам» писал:
Леса густые, горные вершины!
Вы радуете сердце, исполины.
И молодости вспомнил я мгновенья,
Изменчивые, полные волненья
…………………………………..
Что ж дальше?
Иней на висках серебрится,
Что день дает, к тому мой дух стремится
В ненастные зимние дни, какие бывают на Байкале;
Ветрище северный ревет, бушует,
И снег упал на горы,
И замерли озера,
И журавли умчались, зиму чуют
Что-то созвучное более поздним стихотворением Басё - поэта следующего века из далекой Японии.
Басе и Байкал
Байкал вызывает разные чувства, мысли и душевное состояние у тех, кто приезжает на его берега, чтобы отдохнуть, увидеть и поклониться ему, как и те туристы, что штурмуют его окрестности, ежедневно открывая все новые места, получая и не скрывая радости от новых ощущений.
Жители поселков, дач и коттеджей на Байкале знают его нрав, всегда такой разнохарактерный и удивительный.
На берега Байкала часто приезжают туристы из Японии из Юго-Восточной Азии. Японские жители трепетно относятся к окружающей их природе, к морям и озерам, таким как Байкал.
В японской и мировой лирической поэзии никогда не погаснет звезда великого поэта-странника, глубокого и мудрого Басе (1644-1698), мастера непревзойденных трехстиший (хокку) и «нанизанных строф» (хэнку).
В основу хокку - лирической миниатюры-стихотворения положены мысли о природе, с непременным указанием времени года. «Как монохромный рисунок тушью, в нем нет ничего лишнего, все предельно просто», - так отмечала переводчик его поэзии В. Маркова.
Вспоминая, читая и перечитывая Басе в минуты отдыха в горах и на Байкале, начинаешь понимать глубины мыслей-проникновений поэта в суть природных явлений и его ощущений от них.
Через пейзаж поэт освещает душевный мир и состояние человека. Каждое стихотворение Басе - это гармоническое целое, все элементы которого выражают поэтическую мысль, как и Байкал - живой гармоничный организм с водой, растительностью, мысами, заливами, горами и со своей непередаваемой солнечной атмосферой.
Большинство хокку Басе как будто написаны им при путешествии по Байкалу, где он никогда не был. В этом и кроется суть настоящей поэзии, так нужной нам для понимания целого мира по имени Байкал.
Дальше даем слово самому поэту, его сокровенным мыслям и образам-метафорам о природе, времени года, присущих и Байкалу, его водной глади, ветру, снегам и горам.
Чудом воды, как позже и его соотечественник, Масуро Эмото, поэт восхищался постоянно:
Вода так холодна.
Уснуть не может чайка,
Качаясь на волне.
Вода в Байкале, за исключением отдельных бухт и заливов, действительно холодная. Но она разная и при штормовой погоде, и в жаркие, и облачные дни.
По озеру волны бегут.
Одни о жаре сожалеют.
Закатные облака
…………….
Молния в тьме ночной.
Озера гладь водяная
Искрами вспыхнула вдруг.
Вода, действительно разноликая и изменчивая, вступает в общение с ветром, грозами, окружающей земной твердью и лесом.
Ветку что ли обломил
Ветер, пробегая в соснах?
Как прохладен плеск воды!
……………………………..
Островки... Островки...
И на сотни осколков дробится
Море летнего дня.
С Басе перекликается поэт и прозаик Блэз Сандрар (1887-1961), которому путешествия по морям и Транссибу вдоль Байкала, возможно, навеяли строки его «Островов»:
Острова,
Острова,
Острова, к которым никогда не причалят,
Острова, по которым бродить не будут,
Острова, покрытые буйным цветеньем,
Острова молчаливые,
Острова неподвижные,
Незабываемые
И безымянные.
Вышвырнул за борт я туфли свои,
Потому что мне хочется к вам, острова.
Действительно, мало кто посетил многие острова и островки на Байкале, любуясь ими с побережья или судна.
Блэз Сандрар, представитель символизма и родственных ему течений и поэтов, как Рильке, Аполлинер, Блок и Волошин (согласно характеристике А. И. Балашова), ехал в Харбин:
От Иркутска наш путь стал намного
Медлительней,
Стал он намного длиннее,
Мы в поезде были, который первым Байкал
Обогнул.
Согласно Басе, смена времен года отражается и на погоде, и на состоянии живого мира, окружающего Байкал
С ветки на ветку
Тихо сбегают капли...
Дождик весенний.
……………………….
Весна уходит.
Плачут птицы. Глаза у рыб
Полны слезами.
Прекрасен Байкал летом, обласканный теплым солнцем. С берега можно увидеть, как собираются тучи в грозовой дождь, что мы наблюдали на Байкале, и прекрасную, необычную двойную радугу, проезжая по трассе в Улан-Удэ:
Неподвижно висит
Темная туча в полнеба…
Видимо, молнию ждет.
Тот же образ «за черной тучей спрятано полнеба» упоминают позже Басе и Габриэла Мистраль:
Пригорок у самой дороги
На смену погасшей радуге -
А зимой в свете заката.
Приход осени, смена и череда осенних дней отразились и на прибрежной фауне и флоре. Басе как будто подглядел из своего далека за всеми оттенками и чертами осени на Байкале:
Осень уже недалеко,
Поле в колосьях и море —
Одного зеленого цвета.
…………………………
Утка прижалась к земле.
Платьем из крыльев прикрыла
Голые ноги свои...
………………………
Сумрак над морем.
Лишь крики диких уток вдали
Смутно белеют.
Безжалостен к деревьям и кустарникам осенний ветер:
Красное-красное солнце
В пустынной дали...
Но леденит
Безжалостный ветер осенний
А в местности под названием «Сосенки»:
Сосенки. Милое имя!
Клонятся к сосенкам на ветру
Кусты и осенние травы.
Представитель корейской классической поэзии Юн Сон До в стихотворении «Сосна» так описывает ее жизнестойкость:
Отчего же, сосна, для тебя
Не страшны ни метели, ни иней?
Знаю, крепкие корни твои
В царство мертвых проникли глубоко...
(Перевод А. Ахматовой)
Холодны осенние и зимние ветры:
Белее белых скал
На склонах Каменной горы
Осенний этот вихрь!
………………………….
Скалы среди криптомерии!
Как заострил их зубцы
Зимний холодный ветер!
Много стихотворений поэт посвящает снежной зиме и обилию снега, что характерно и для побережья Байкала:
Радостно глядеть!
Ночью снегом станет,
Этот зимний дождь.
…………………..
Снега, снега, снега!
А ведь как будто нынче
полнолуние.
Последнее в году?
Первые снега можно увидеть на вершинах высоких гор Восточного Саяна и на Бычьей горе, и Мунку-Сардыке, а в Японии - на высочайшей горе Фудзи:
Тучи набухли дождем,
Только над гребнем предгорья
Фудзи белеет в снегу.
«Все засыпал снег», как будто замерла жизнь людей и зверей, спрятавшихся в норы, зимовья и одинокие охотничьи избушки в прибайкальской тайге. Белое безмолвие вызывает чувство одиночества:
Все засыпал снег,
Одинокая старуха
В хижине лесной.
Но Басе - оптимист, он приветствует вместе с нами берега и леса Байкала с первым снегом, который ждут города и села. Туда - в сторону Улан-Удэ, Иркутска плывут снежные облака.
А ну скорее, друзья!
Пойдем по первому снегу бродить,
Пока не свалимся с ног.
………………………..
До столицы-там, вдали -
Остается половина неба...
Снежные облака.
Однажды, во время летних исследований на Горячинском термальном источнике, среди высоких и стройных сосен мы услышали дробь дятла по стволу - все как по сценарию Басе
Звонко долбит
Столб одинокий хижины
Дятел лесной.
Ствол дерева - «столб одинокой хижины». Так мог мыслить только великий поэт-странник, познавший объемность мира в своих скитаниях, как и в знаменитом в истории японской поэзии стихотворении:
На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.
Такого ворона можно встретить везде, и на берегу Байкала тоже. Много внимания поэт уделял и ночному светилу:
Так легко-легко
Выплыла - и в облаке
Задумалась луна.
………………….
Луна над горой,
Туман у подножья.
Дымятся поля.
Вид Луны с водной глади тонко подметил и Блэз Сандрар:
Качает, качает на корабле.
Луна рисует круги на воде.
А мачта по небу рисует круги
И упирается в звезды.
Но эти круги на воде, очевидно, ничего общего не имеют с аномальными «светящимися кругами» в морях и озерах. Вечерней и ночной порою на Байкале можно часами наблюдать лунную дорожку на водной глади, диски луны в разные фазы и полнолуние. Басе созерцал и боготворил луну, с нею он заканчивал старый и начинал Новый год:
Луна или утренний снег.
Любуясь прекрасным, я жил, как хотел.
Вот так и кончаю год.
Под Новый год
Рыбкам и птицам
Не завидую больше.Забуду
Все горести года.
Оптимистична и вера Басе в каждый Новый год:
На Новый год
Сколько снегов уже видели,
Но сердцем не изменились они -
Ветки сосен зеленые.
Хочется верить, что путешественникам, туристам и отдыхающим на Байкале станет близким имя этого поэта-скитальца, который зовет нас вместе с ним любоваться природой гор и лесов:
Роща на склоне горы:
Как будто гора перехвачена
Поясом для меча.
По трассе на восточном берегу Байкала часто встречаются такие сопки и горы с ободком леса по их склонам.
Басе как бы путешествует вместе с нами в энергетичные байкальские уголки (местах силы), чувствуя душевный подъем и легкость в теле:
По горной тропинке иду,
Вдруг стало мне отчего-то легко.
Фиалки в густой траве.
В стихах хэнку поэт вместе с туристами проходит байкальскими тропами, встречая ветхие зимовья и предостерегая от ночных путешествий в прибайкальской тайге:
Открыта ветрам и дождю,
Стоит убогая хижина -
Недолговечный приют!
..……………………………
О, этот долгий путь!
Сгущается сумрак осенний
И - ни души кругом.
Это трехстишие перекликается со строчками Николауса Ленау (1802-1850) из стихотворения «Осеннее чувство» (в переводе В. Левика):
Осень, тучи, ветра свист.
Одному в дороге трудно!
Смолкли птицы, вянет лист -
Ах, как тихо, как безлюдно!
В стихотворении «В пути» поэт советует отправляться в горы ранним утром, на зорьке:
От поцелуев дня пылая,
Струило небо алый свет,
А ночь бледнела, посылая
Мне с утренней звездой привет.
И снова посох взял дорожный.
Сказал хозяевам: «Друзья!
Вам бог воздаст за кров надеждый!»
И в горы путь направил я.
Ян Райнис предупреждает идущих в гору туристов: «Случайный в скалах встретится цветок, а люди по душе - еще случайней». Но группа туристов должна быть как единая команда, особенно когда они сплавляются по рекам:
Горы, Горы!
С гор золото - река!
Где гонят плотогоны
Плоты и облака.-
восклицает крупнейший чешский лирик Витезслав Незвал.
В цикле «Прогулка в горах» стихотворения Н. Ленау в «Пути», «Даль», «Буря», «Сон», «Вечер» и «Журавль» по философскому осмыслению природы очень близки Басе. Не исключено, что он был знаком с его поэзией или у них были родственные одинаково ранимые поэтические души.
Не только на Байкале приходят на ум меткие и оригинальные трехстишья Басе. Они напоминают о себе и на южном берегу Крыма с пирамидальными горами и выветрелыми скалами-останцами у кромки прибоя, с садами и виноградниками Алуштинской долины, которую видел и воспел Адам Мицкевич, а раньше заочно - и Басе:
Скала - среда криптомерии!
Как заострил их зубцы
Зимний холодный ветер!
………………………….
Посадили деревья в саду.
Тихо, тихо, чтоб их ободрить.
Шепчет осенний дождь.
……………………………….
Хризантемы в полях
Уже говорят: забудьте
Жаркие дни гвоздик.
Есть в Крыму гора Аю-Даг и Партенитская долина (о которых мы написали в 2007 г. в книге «Места силы Крыма - космический замысел и реалии»), где в парках санатория «Крым» растут каштаны. Их энергетика помогает при нейтрализации ГПЗ в жилых корпусах, при снятии болей в суставах и других органах. Басе бережно относился к каштанам:
С ветки скатился каштан.
Тому, кто в дальних горах не бывал,
В подарок его отвезу.
...................................................
Зеленеет один,
Осеннему ветру наперекор,
Спелый каштан.
В одном из хэнку Басе сетовал: «Конец один для поэта: нищета в закоулке глухом...» Но он был богат духовно и оставил потомкам россыпь слов-алмазов в кристально-чистых трехгранных стихотворениях.
Этот очерк-эссе о поэтических образах и символах, которые прямо или косвенно касаются Байкала, может быть продолжен, расширен и даже переосмыслен теми читателями, кто любит и знает поэзию, а на берегах Байкала открыли для себя новые страницы его суровой и прекрасной природы - гармонии всего живого и сущего на его берегах.
Известны слова Блока о Пушкине, что «нельзя сопротивляться могуществу гармонии, внесенной в мир поэтом». Нельзя и нашему, и последующим поколениям не восхищаться могуществом гармонии, внесенной в земной мир Байкалом, в мир Восточной Сибири и всей России. Приезжайте на Байкал, и вы сами почувствуете неповторимую ауру «места силы» земной.
