Слово «Байкал» не имеет до сих пор однозначного толкования. В спорах о том, как его перевести, сломано немало копий. Предложенные варианты перевода многочисленны - природный, естественный, натуральный, существующий, природное море, богатое озеро, Северное море, стоячий огонь ‑ и не всегда имеют достаточное обоснование. Меня же заинтересовала иная сторона вопроса: проследить по историческим документам, древним рукописям время появления слова. А взявшись за это, я неожиданно был увлечен другим - не имел ли Байкал в прошлом других названий?
Закономерен ли этот вопрос? Да, несомненно. Забайкалье в течение веков выполняло роль «ворот», через которые прошли самые разные народы ‑ гунны, эвенки, курыканы, уйгуры, баргуты, якуты, кыргызы, монголы, буряты, русские. Разумеется, это не могло не сказаться в названиях рек, речек, озер, распадков, долин, гор. Именно географические имена доносят сегодня до нашего слуха далекое эхо веков, именно в них прежде всего слышна гортанная резкая речь тюрка или тихий шипящий голос эвенка. Географические названия Прибайкалья многослойны. Один на другой здесь накладываются тунгусоязычный (эвенкийский), кетоязычный, самодийский, тюркоязычный, бурят-монгольский, русский пласты. Охватить их все разом невозможно, поэтому у нас речь пойдет о попытке найти древние названия Байкала в бурят-монгольском пласте и лишь отчасти в смежном ему‑тюркоязычном.
Наше внимание привлекла древняя рукопись, известная под такими названиями: «Сокровенное сказание», «Секретная история монголов», «Тайная история монголов», в китайском произношении - «Юань-чао би-ши». Хотя точная дата написания этого монгольского историко-литературного памятника вызывает некоторые сомнения, но все-таки историками она определяется 1240 годом. Рукопись впервые стала известна в Китае, потому что после смерти Чингисхана (1227 г.) столица Монгольской империи была перенесена из Каракорума (Северная Монголия) в Китай, завоеванный в предшествующий период монгольскими ханами. Написанная уйгурским письмом, рукопись позднее неоднократно переписывалась китайскими хронистами, а позднее и историками многих стран. В Улан-Удэ есть две копии рукописи.
«Сокровенное сказание» было переведено в 1941 году на русский язык советским синологом С. А. Козиным, сопроводившим перевод монгольским текстом. До этого сказание переводилось на русский язык известным русским синологом Палладием Кафаровым. Копия кафаровской рукописи с подстрочным переводом тоже есть в Улан-Удэ. Вот этими двумя переводами мы и воспользуемся.
«Сокровенное сказание» ‑ это повесть о предках монголов, их родословной, о появлении на исторической сцене Темучжина, провозглашенного позднее Чингисханом, его войнах, сначала межплеменных, объединительных, а затем и завоевательных. Речь в сказании идет о событиях, ареной которых были бескрайние пространства Северной Монголии и Забайкалья. Здесь часто упоминаются многие реки ‑ Онон, Келурен (Керулен), Халха, Орхон, Селенга, Эрдэш (Иртыш), Килхо (Хилок), Анкара (Ангара), Ульчжа (Улдза), Эргуне (Аргунь) и озера ‑ Буир-наур, Колон-наур и другие. Казалось бы, в этой географической обстановке должен быть назван и Байкал, ибо многие события происходят и развертываются возле него. Но о Байкале в рукописи ничего не говорится.
Раскроем первую страницу «Сокровенного сказания». Далекий и незнакомый автор из глубины веков начинает повествование о самых далеких предках Чингисхана. Вот что он говорит о них: «§ I. Предком Чингисхана был Борте-Чино, родившийся по изволению Вышнего Неба. Супругой его была Гоа-Марал. Явились они, переплыв Тенгис (внутреннее море). Кочевали они у истоков Онон-реки, на Бурхан-халдуне, а потоком их был Бата-Чи-ган».
Стоит познакомиться с действующими лицами. Борте-Чино в переводе означает Серый Волк, а Гоа-Марал ‑ это Прекрасная Лань. Другие предки Чингисхана нам «не нужны», их очень много, более десяти колен.
Но более всего интересует нас сейчас внутреннее море, называемое Тенгисом. Каков перевод этого слова? Что за «внутреннее море»? Где оно расположено?
Ответ на эти вопросы в исторической науке не ясен. С. А. Козин, например, дает несколько различные ответы. В словаре к § 1 он переводит это слово как «море внутреннего бассейна, большое озеро», а вот в общем словаре к рукописи ‑ как «Каспий». Монгольский историк X. Пэрлээ указывает, что так называемая река в Северной Монголии, вблизи озера Хубсугул. Историк добавляет, что относительно слова «Тенгис» существует много разных догадок, но все они ошибочны. Отсюда он делает вывод о том, что Серый Волк первоначально кочевал в северо-западных районах Монголии, откуда он и пошел в бассейн Онона, переправившись через реку Тенгис. Это мнение поддерживает монгольский академик Ринчен, добавляя, что река Тенгис очень бурная и труднопроходимая.
Итак, перед нами три версии, объясняющие значение слова «Тенгис». По одной из них Тенгис нужно понимать как море, большое озеро, по другой ‑ Каспий, по третьей ‑ реку в Северной Монголии. Рассмотрим эти версии подробнее.
Начнем с реки. Действительно, в Западном Прихубсугулье есть река с похожим названием ‑ Тенгисин-гол. Это горная река длиной около пятидесяти километров, иногда текущая бурным потоком в скалистых ущельях. Она относится к системе Енисея. Из всех бурятских геологов, видевших эту реку, никто не может указать особенностей, которыми она выделялась бы среди прочих горных рек Северной Монголии. Упоминание же Тенгиса в «Сокровенном сказании», тем более в его начале, носящем скорее всего мифологический характер, могло быть включено в текст лишь при условии, что с данным географическим объектом (по этой версии ‑ с горной рекой) было связано какое-то историческое событие ‑ и достаточно масштабное. Или драматические и даже трагические перипетии в кочевой жизни степняков, обусловленные воздействием природных условий: трудная переправа, гибель скота и т. п. Однако, судя по спокойному повествованию, это трудно предполагать. Такого упоминания мог удостоится только природный объект уникальный, единственный в своем роде. Тогда это тем более не Тенгисин-гол, небольшая горная речка, каких множество в Северной Монголии.
Теперь рассмотрим версию о Каспии. Хотя С. А. Козин в общем словаре к рукописи после слова «Каспий» ставит вопросительные знаки, указывающие на сомнительность этого объяснения, все-таки в науке во внимание прежде всего берутся суждения, а не сопровождающие их вопросительные или восклицательные знаки.
Слово «Тенгис» в «Сокровенном сказании» употребляется дважды. Кроме § 1, оно есть в § 199, повествующем о походе Субэдэя, одного из полководцев Чингисхана, против меркитов, живших в бассейне Селенги. Эти события точно датированы. Осенью 1204 года Чингисхан разбил в сражении меркитов.
Побежденные во главе с предводителем Тохтоа бежали на запад. Часть меркитов засела в крепости. Чингисхан поручил осаждать крепость одному из своих полководцев, а сам стал преследовать убегавших. Зима застала Чингисхана на южных склонах Алтая. Весною 1205 года он перевалил через Алтай и в верховьях Эрдыша (Иртыша) нагнал меркитов, к которым присоединились также найманы. В первом же сражении был убит Тохтоа. Меркиты бежали к кипчакам, а найманы ‑ куда-то на юг.
Чингисхан возвратился обратно. И вот он отдает приказ Субэдэю выступить в поход против ушедшего к кипчакам меркитского войска, догнать его и разбить. Приказ очень жесткий и строгий, и это понятно, потому, что монгольское войско впервые отправлялось против врага под предводительством не самого Чингисхана, а одного из его нойонов-тысячников.
...Пусть же хоть с крыльями будут они,
Пусть в поднебесье высоко летят,
Ты обернись тогда соколом ясным,
С неба на них, Субетай, ты ударь.
Пусть обернутся они тарбаганами,
В землю глубоко когтями зароются.
Ты обернися тут острой пешней,
Выбей из нор их и мне их добудь.
В море ль уйдут они рыбой проворной,
Сетью ты сделайся, неводом стань,
Частою мрежей слови их, достань.
Ты перережь мне и горы высокие,
Вплавь перейди мне и реки широкие.
Но береги ты коней у служивых,
Помни о дальней дороге-пути...
Именно в приказе Субэдэю второй и последний раз в «Сокровенном сказании» употребляется слово «Тенгис», но в отличие от § 1 оно здесь пишется в сочетании со словом «далай». Конечно, лишь на основании одной фразы «в море ль уйдут они рыбой проворной», где довольно отчетливо по контексту слышится иносказание, трудно утверждать, что здесь речь идет о каком-то конкретном озере или море. Равно неосновательно говорить и о Каспии. К этому нет исторических предпосылок.
Каспийское море к тому же никогда не называлось Тенгисом. В первом тысячелетии оно носило имя Хазарского моря. Например, так оно именуется на карте мира, составленной арабским географом ал-Масуди (умер около 957 года). Под таким же названием мы его находим на географической карте мира другого арабского географа ал-Идриси, составленной в 1154 году, то есть в канун Монгольской империи. На карте венецианского ученого фра Maypo, относящейся к 1457 году, море обозначается уже Каспием.
Мнение С. А. Козина о Каспии, как нам кажется, основано на неверной оценке этим исследователем даты и значения похода Субэдэя. Он считает, что Субэдэй ходил «в дальний поход за Урал», «на Россию». Но это не так. Война с меркитами и поход Субэдэя в погоню за меркитским войском приходятся на тот период деятельности Чингисхана, когда он объединял разрозненные монгольские и близкие к ним роды и племена, создавал централизованное монгольское государство и выступал, по словам современного монгольского историка Сандага, «как талантливый организатор, крупный политический деятель эпохи феодализма». Завоевательные войны Чингисхана, как выразителя идей класса степных феодалов, начались позднее. Так, на берега Каспия монголы вышли только в 1221 году. Эта дата взята нами из трудов современных историков. Следовательно, Субэдэй со своим войском, хотя и ходил в погоню за Эрдыш, все-таки, видимо, не столь далеко, чтобы можно было говорить о Каспии. В сказании (§ 236) об этом говорится, что Субэдэй разбил меркитов на реке Чуй (скорее всего, это река Чу в Южном Казахстане).
Исходя из всего этого, мы не можем принять версию о Каспии.
У нас остается третья версия ‑ о том, что под Тенгисом нужно понимать внутреннее море или большое озеро, расположенное здесь же, где происходят основные события той далекой эпохи. Поэтому важно, прежде чем рассматривать версию в целом, познакомиться с географической ареной событий, описанных в сказании. Разумеется, нас более всего интересуют те из них, которые развертываются вблизи Байкала. И вот здесь мы неминуемо должны говорить о стране Баргузинской или, как ее называли в древности, Баргучжин-токум.
Первое упоминание о Баргучжин-токуме мы находим в мифологической части сказания. Здесь название страны зафиксировано в именах действующих лиц. В течение двенадцати поколений в родословной монголов не совершалось значительных событий. Жизнь их текла, как обычно: отцов на месте предводителей сменяли сыновья. Монголы, как и прежде, жили на Ононе, с юга с ними соседствовали татары, враждовавшие с китайцами.
И вот однажды два монгольских предводителя‑братья Дува-Сохор и Добун-мерган ‑ взобрались на гору Бурхан-хал-дуп и увидели, что вниз по течению речки Тунгелик подкочевывают какие-то незнакомые люди. Добун-мерган побывал у тех людей и даже подсмотрел, что у них есть молодица Алан-гоа, красивая, знатного рода и еще не просватанная. Он берет в жены Алан-гоа.
Оказалось, что Алан-гоа происходит из племени, откочевавшего из Хори-Туматской земли. В сказании об этом говорится следующее: «§ 8. А по поводу той племенной группы выяснилось так: Баргучжин-гоа, дочь Бархудай-Мергана. владетеля Колбаргучжин-догумского, была выдана замуж за Хорилартай-Мергана, нойона Хори-Туматского. Названная же Алан-гоа и была дочерью, которая родилась у Хорилартай-Мергана от Баргучжин-гоа в Хори-Туматской земле, в местности Арих-усун». Таким образом, среди предков Чингисхана находятся племена, жившие вблизи Байкала, а именно: по Баргузину, Селенге и Уде. Племенное объединение хори-туматов историки рассматривают в качестве предков хори-бурят, язык которых лег в основу современного бурятского языка. Во времена Чингисхана и в предшествующие века хори-туматы населяли западный и восточный берега Байкала, а также жили по Селенге, Баргузину и Ангаре. Следовательно, можно утверждать, что хори-туматы перекочевывали в направлении от Байкала, из страны Баргучжин-токум, в сторону бассейна Онона.
Следующее событие сказания, говорящее о Баргучжин-токуме,‑ одно из драматических в биографии Темучжина. Он очень рано, почти ребенком, женился. Собственно, не он женился, а отец женил его, отдав, в соответствии с обычаями монголов, в работники к будущему тестю. Темучжин очень любил свою первую жену ‑ Борте. Но вскоре после свадьбы меркиты разбоем налетели на улус Темучжина и захватили его молодую жену. Сам Темучжин при налете меркитов бежал, спасаясь, на Бурхан-Халдун. Оправившись от страха, он собрал соплеменников, договорился о помощи с предводителем кераитов Тоорил-ханом (позднее нареченным Ван-ханом) и соседом Джамухой и бросился преследовать меркитов. Темучжин с войском переправился на связанных плотах через реку Килхо и ударил по ничего не подозревавшим меркитам. Их вождь, бросив улус, «поспешно бежал вниз по реке Селенге в страну Барнучжинскую».
Позднее, примерно в 1202 году, когда Чингисхан был уже провозглашен великим ханом, с меркитами воевал его союзник Ван-хан, в то время как Чингисхан возглавлял поход против татар. Ван-хан раззорил владения Тохтоа-беки, полонил его жен и детей и прогнал меркитов «в сторону Баргучжинскую». Кстати говоря, это событие некоторые историки оценивают неверно. Например, Л. Н. Гумилев полагает, что Ван-хан «загнал их (меркитов‑С. Г.) на запад от Байкала». Это, конечно, домысел, не имеющий под собой фактической основы.
Баргучжин-токум, страна Баргузинская, была хорошо известна, таким образом, как самому Чингисхану, так и его союзникам и предводителям. Он сам лично познакомился в молодости с Хилком и Селенгой, а его союзник Ван-хан (в молодости ‑ Тоорил-хан), как это описывается в сказании, мальчишкой был пленен меркитами и «в Селенгинской пустыне Буури-кеере толок ведь просо в Меркитских ступах».
Но все-таки странным и загадочным при всех этих знаниях земель Околобайкалья кажется отсутствие упоминаний о самом озере. Хотя это, может быть, объясняется только тем, что непосредственные события не развертываются на берегах озера, они ограничиваются Селенгой в Хилком. Да и страна Баргучжин-токум упоминается исключительно, если не считать истории с красавицей Алан-гоа, в тех случаях, когда в направлении этой страны убегают разбитые в сражениях и стычках меркиты. Отсюда напрашивается вывод о том, что на самих берегах Байкала войска Чингисхана никогда не были, а ольхонская легенда о переходе войска Чингисхана с восточного берега на Ольхой так и остается легендой, не более.
Знание в эпоху Чингисхана страны Баргучжин-токум, на наш взгляд, хотя и не прямо, но косвенно свидетельствует о существовании определенных знаний и о Байкале. Но с Байкалом монголы менее всего имели дело, ибо он все-таки лежит в полосе сибирской тайги, в то время как их интересовали события, происходящие на территории Великой песчаной степи. Именно эта степь в прошлом породила громаднейшую империю хуннов, перед которой трепетал и замыкался за многокилометровыми каменными стенами живший внутренней жизнью Китай; именно эта степь стала центром тюркских, а затем уйгурских каганатов; именно эта степь дала жизненные соки империи Чингисхана.
Все это заставляет считать более верной версию о том, что под Тенгисом следует понимать какое-то местное озеро, достаточно крупное, чтобы оно могло именоваться внутренним морем. Из всех озер Северной Монголии и Забайкалья в этом отношении подходит только Байкал.
Версию о местном озере поддерживает, например, венгерский этнограф А. Рона-Таш, написавший интересную научно-популярную книгу «По следам кочевников», переведенную у нас. Книга начинается такими словами: «В безграничных степных просторах царит молчание, лишь ветер порывами пробегает по низкой траве, н она волнуется, как поверхность большого озера, которому местные жители дали имя Тенгис». И о Тенгисе все. Скорее писатель здесь обыгрывает упоминание Тенгиса в монгольских рукописях, чем что-либо говорит о нем. Но все-таки, что для нашего рассказа важно, он называет его большим озером, расположенным где-то здесь в Монголии или поблизости.
О столь необычном и загадочном внутреннем море можно было получить какие-либо дополнительные сведения, если мьг знали бы более или менее точно и определенно, кем же были по национальности Серый Волк и Прекрасная Лань и откуда они пришли в бассейн Онона, на Бурхан-Халдун. К сожалению, по этому вопросу среди историков нет единого мнения. Наряду со взглядом об автохтонности монголов существуют мнения об их иной, для того времени, национальной принадлежности. Например, сразу две версии по этому вопросу высказал Л. Н. Гумилев.
По первой из них, предками монголов рассматриваются кыргызы, жившие в районе Алтая. Это мнение основано на скудных исторических сведениях о том, что, якобы, монголы в древности были народом высокорослым, бородатым, светловолосым и голубоглазым. Такими же описываются кыргызы. Так, в трудах русского синолога Н. Я. Бичурина, известного еще под именем Иакинфа, содержатся сведения о кыргызах,‑ они рослые, «с рыжими волосами, с румяным лицом и голубыми глазами». Вместе с тем эта версия отвергается, так как монголы никогда не считали кыргызов родственниками и, тем более, предками.
По второй версии выступают чешисцы. Это народ, представлявший восточную ветвь индоевропейцев, близкую к восточным иранцам. Чешисцы в первом веке нашей эры жили в княжестве Чеши, расположенном в Турфанском оазисе (юго-восточное Притяньшанье). В первом веке оазисы Притяншанья были разорены китайцами. И вот хуннский шаньюй (вождь, предводитель), империя которого простиралась от Средней Азии до каменных подножий китайской стены, переселил чешисцев в бассейн Онона.
Ради справедливости, следует сказать, что есть еще версия о происхождении монгольских предков от тибетских царей. Она изложена в монгольской летописи «Алтан тобчи» («Золотая книга»), один из многочисленных вариантов которой недавно издан у нас в Улан-Удэ под редакцией и с комментариями П. Б. Балданжапова. Но сомнительные связи монголов с тибетскими царями не следует принимать всерьез, потому что «Алтан тобчи» создавалась сравнительно недавно и под большим влиянием распространившегося в Забайкалье и Монголии буддизма.
Мы не знаем путей следования предков монголов, Серого Волка и Прекрасной Лани, в бассейн Онона, но мы определенно знаем, что эти предки были кочевниками и степняками. Если предположить, что двигались на восток кыргызы (а кыргызы на Байкале вообще некогда обитали ‑ об этом говорит история), то, несомненно, наиболее крупным и, главное, трудным для степняков водным объектом на их пути был только Байкал, так как другие озера, к тому же меньшие по размеру, расположены либо в центре горных систем, либо исключительно в степных районах, где их можно обойти и объехать, но не переплывать. Только Байкал, протягиваясь меридианально на расстоянии шестисот километров, отделяет степные районы Присаянья и Енисейского края от лесостепных и степных районов Забайкалья.
Нам могут возразить. Хотя бы современные географы. Дело в том, что в районах Казахского мелкосопочника и Прииртышья есть озера, имеющие в своем названии село «Тенгиз».
‑ Тенгиз, Челкартенгиз, Селетытенгиз, Шаглытенгиз. Самое крупное из них ‑ Тенгиз ‑ в поперечнике достигает 80 км. Для этих озер, многие из них - соляные, характерно резко изменение водного уровня в зависимости в основном от периодического колебания климата. Замечено, что в период с 1930 по 1945 год уровни озер резко понижались вплоть до того, что в 1945 г. озеро Тенгиз высохло совершенно. В период 1946‑1953 годов озера вновь «наполнились водой. Таким образом, ни размеры озер, ни их географическое положение, ни факты их периодического длительного высыхания не дают нам права рассматривать их как объекты, вошедшие в «Сокровенное сказание». Их нельзя принимать во внимание хотя бы вот почему: представим на миг кочевой народ, двигающийся по степи с табунами лошадей, стадами коров, отарами овец, со степным своим скарбом,‑ да он скорей бы обошел и объехал эти озера, нежели стал бы подвергать себя риску переправы. Названия же озер в Казахстане объясняются тем, что в казахском языке, относящимся к тюркской языковой группе, слово «тенгиз» означает море, большое озеро.
Теперь посмотрим, какому же народу принадлежат древние имена Байкала ‑ Тенгис и Тенгис-далай.
В современном монгольском языке слово «тэнгэс» или «танхис» обозначает море в прямом и переносном смысле, а также употребляется как собственное название моря. В монгольском языке также живет слово «далай», что значит океан, море. В наши дни монголы это слово применяют больше в нарицательном его значении, в то время как «танхис» употребляется тогда, когда речь идет о конкретном море. Например, Черное море обозначается как «хар танхис».
Теперь обратимся к древнетюркскому языку. В этом языке слово «тенгис» употребляется в двух значениях: во-первых, как море в прямом и переносном смысле и, во-вторых, как имя собственное. Кроме того, в древнетюркском языке есть слово «талуи», очень близкое к монгольскому «далай» и переводимое как океан, море.
Мне представляется, что слово «тенгис» принадлежит древнетюркскому языку и что оно заимствовано монголами именно оттуда. В «Сокровенном сказании», повествующем о монголах, написанном уйгурским (тюркоязычным) письмом, «тенгис» применяется в сочетании с типично монгольским словом «далай». Должно быть, монголы тюркское слово «тенгис» воспринимали как имя собственное, в то время как более привычное для них «далай» употреблялось в нарицательном значении. Об этом говорят факты из того же «Сокровенного сказания».
Первый‑это история с Теб-Тенгрием, шаманом, волхвом. После того, как Чингисхан был провозглашен великим ханом и создал себе гвардию, Теб-Тенгрий стал ему предсказывать, что ханством будут править поочередно то он, Чингисхан, то его единоутробный брат Хасар. Чингисхан и его брат Отчигин чуть было не расправились с Хасаром, благо положение спасла их мать. Состоялось примирение Чингисхана. Но Теб-Тенгрий стал притеснять другого брата Чингисхана‑Отчигина. Тогда Чингисхан согласился на расправу с Теб-Тенгрием. После расправы над Теб-Тенгрием отец последнего, Мунлик-отец, воскликнул: «Нет у Великой Матери Земли ‑ Этуген столько камьев (каменьев - С. Г.), нет у моря и рек столько ручьев, сколько было моих дружеских услуг!» В этом случае говорится о море, и в рукописи оно обозначено как «далай».
Второй пример относится к более позднему времени, когда монголы покоряли Китай. В одном из военных эпизодов Чингисхан отдает приказ Хасару: «Следуя вдоль по берегу моря, привести к покорности город Бегин (Да-дин-фу, т. е. Северная столица)». И здесь опять в рукописи употребляется слово «далай».
Эти примеры показывают, что слово «далай» потреблялось монголами в XIII веке, да, сейчас, в основном, как нарицательное. Слово же «тенгис», пришедшее к ним от тюрков и, возможно, даже через тюрков от хуннов, понималось как имя собственное, относящееся к конкретному географическому объекту, а именно ‑ к Байкалу.
В то же время словосочетание «Тенгис-далай»‑ смысловая тавтология, ибо оба слова обозначают одно и то же ‑ море. Примеров тому в истории народов, в том числе и сибирских, не счесть. Например, до прихода в Забайкалье русских озеро, ныне известное как Гусиное, называлось Кол-нур, что означает озеро-озеро (кол ‑ озеро по-тюркски, нур ‑ озеро по-бурятски). Русские в разговорной речи и письменных документах сначала именолглц его озером Кол-нур, что означает: озеро-озеро-озеро.
Возможно, со временем была понята тавтологичность словосочетания «Тенгис-далай», поэтому надобность в первом слове, тем более чужеродном, отпала, а второе слово «далай»‑ свое, родное ‑ осталось жить.
Наша версия о том, что под Тенгисом в древности понимался Байкал, подкрепляется еще двумя, довольно солидными фактами из исторической литературы. Так, X. Пэрлээ, хотя и отстаивает версию о том, что Тенгис это река в Прихубсугулье, в одной из своих работ пишет, что в официальных маньчжурских документах Байкал называется Тэнгисом. Правда, историк не ссылается и не приводит эти документы.
Как уже говорилось, существуют различные варианты монгольской рукописи «Алтай тобчи», время создания которых датируется XVII‑XIX веками. В эпизоде о Сером Волке и Прекрасной Лани во многих рукописях, в отличие от «Сокровенного сказания», внутреннее море обозначается как «Тенгис-далай». Только в рукописи «Алтан-тобчи» Мэргэн гэгэна, датируемой 1765 годом и переведенной П. Б. Балданжаповым, море называется как «Байгал мурэн».
Следовательно, для самых различных авторов «.Алтан-тобчи» Тенгис, Тенгис-далай и Байгал-мурэн были синонимами, относящимися к одному географическому объекту ‑ Байкалу.
Наш рассказ подходит к концу. Знакомство с монгольским историко-литературным памятником XIII века «Сокровенное сказание» и анализ некоторых событий, изложенных в нем, приводят нас к выводу о том, что в древности, в первом тысячелетии нашей эры, Байкал носил тюркское имя Тенгис, что значит «море», «большое озеро».
В средние века, во втором тысячелетии, монголы сначала называли его Тенгис-далай, а позднее просто Далай. Появление современных названий ‑ монгольского Далай и бурятского Байгал ‑ нужно отнести к периоду между серединой XIII в. (дата написания «Сокровенного сказания») и началом XVII в., когда сюда пришли русские. Русские столкнулись фактически с тремя местными названиями озера ‑ эвенкийским Ламу, монгольским Далай и бурятским Байгал. Они было поначалу стали именовать его по-эвенкийски, но вскоре оставили это и перешли в разговорной речи и письменных документах на бурятское название, которое и дошло до наших дней.