Eng | Рус | Буряад
 На главную 
 Новости 
 Районы Бурятии 
 О проекте 

Главная / Каталог книг / Электронная библиотека / Озеро Байкал

Разделы сайта

Запомнить меня на этом компьютере
  Забыли свой пароль?
  Регистрация

Погода

 

Законодательство


КонсультантПлюс

Гарант

Кодекс

Российская газета: Документы



Не менее полезные ссылки 


НОЦ Байкал

Галазий Г. Байкал в вопросах и ответах

Природа Байкала

Природа России: национальный портал

Министерство природных ресурсов РФ


Рейтинг@Mail.ru

  

Яндекс цитирования Яндекс.Метрика

Об учёных рыцарях Байкала

Автор:  Карнышев А.Д.
Источник:  Байкал таинственный, многоликий и разноязыкий, - Иркутск, 2007. - С. 303-307.

Идеи, которые высказывал В. Соловьёв, развивались и получали в России своих последователей. В конце ХIХ – начале ХХ в. видные учёные-естественники И.П. Бородин, А.П. Семёнов-Тян-Шанский, В.И.Талеев и другие разработали этико-эстетический подход в охране природы и заповедном деле, в котором определялась эти­ческая ценность мира природы и важность формирования гуманного отношения человека и первозданной окружающей среды, в каких бы своих ипостасях она не выступала: в виде растений, животных и т.д. Один из основателей заповедного дела профессор Г.А.Кожевников говорил в 1908 году «о праве первобытной природы на существова­ние». Именно эту мысль приняли на вооружение ученые и практики, взявшие на себя благородную миссию открытия Баргузинского запо­ведника на Байкале.

К этому надо добавить тот факт, что мыслью и усилиями таких ученых — энтузиастов, Байкал был первым озером, по поводу ко­торого в мировой литературе был поднят вопрос о необходимости организации на нем постоянной научно-исследовательской станции. Эту мысль выдвинул Б.Дыбовский в восьмидесятых годах XIX века. Впоследствии о необходимости такой станции на Байкале писали как в русской, так и в заграничной литературе (см.56, с.26). Но как мы говорили выше, первые такие станции были организованы лишь в 1925 г.

К сожалению, малоизвестным среди ученых и общественности остается имя исследователя Байкала А.М.Станиловского. Человек незаурядный и увлеченный, уроженец Москвы, воспитанник Москов­ского и Казанского университетов, он принимал участие в студенчес­ких волнениях, арестовывался за участие в антиправительственной демонстрации против самодержавия, выселялся из Москвы и Казани, и в 1899 году попал в Иркутск. В городе он не раз исполнял обязан­ности правителя дел Восточно-Сибирского отдела Географического общества и был членом его распорядительского комитета, В 1905 году он совершил поездку на судне по всему Байкалу и сделал интересные описания его жизни. В его работе можно найти рассказ о животных, рыбах и других обитателях вод Байкала, зарисовки о быте и нравах аборигенных народов и русских старожилов, археологических наход­ках вблизи озера. Есть в книге описание особенностей и традиций байкальской рыбной промышленности и любительского рыболовства. Кстати, даны интересные примеры природозащитной деятельности на­селения и факты пренебрежительного, равнодушного и даже хищни­ческого отношения к ней. Одним из первых исследователей он записал песни, загадки, пословицы и поговорки местных жителей. В книге есть словарь диалектных и местных слов. Но работа Станиловского вышла только после смерти, накануне революционных преобразова­ний в стране, и поэтому осталась малоизвестной (см.253).

Трагическая и нелепая смерть его когда-то потрясла Иркутск. Вечером 22 октября 1905 года Станиловский вместе с товарищами зашёл поужинать в ресторан «Россия». Поскольку в этот день в городе стал известен манифест царя, по заявке одного из посетителей музы­канты заиграли гимн «Боже, царя храни». Все, как обычно, встали. Не поднялся только Станиловский, который ещё со студенческих лет сохранил антиимперские убеждения. Какой-то офицер бросился на него с обнажённой шашкой, но товарищи остановили нападающего. В это время грянул выстрел и Станиловский упал, убитый наповал. Оказалось, стрелял пьяный железнодорожный фельдшер, который, протрезвившись, горько раскаивался. В Иркутске могила Станиловского находится на бывшем Иерусалимском кладбище (ныне на его месте расположен центральный парк культуры и отдыха города) не­далеко от могилы известного краеведа и писателя М.В.Загоскина.

С 20-х годов большая наука на Байкале и о Байкале тесно связа­на с именем замечательного ученого и организатора Г.Ю.Верещагина. Будучи в начале 1910-х годов студентом Варшавского университета, он слушал там лекции о Байкале, которые читал Б.И.Дыбовский. Образные и увлекательные повествования побудили юношу посвя­тить себя изучению этого уникального водоема. В 1924 году он был избран секретарем комиссии Академии наук по изучению Байкала и разработал проект открытия на нем научной станции. Деятельнос­тью Байкальской комиссии, которую он возглавлял с 1925 по 1929 г. были обследованы все основные районы озера и накоплен факти­ческий материал, относящийся к разным сторонам природы Байка­ла, в большинстве случаев ранее вовсе не затронутых изучением. В 1929 году Байкальская экспедиция была реорганизована в Байкаль­скую биологическую станцию, и с 1932 года Верещагин полностью посвятил свою жизнь ее работе до самой своей смерти (1944 г.). Современники характеризовали его «человеком изумительной энер­гии», умевшим сочетать работу в области практических вопросов с исследованием глубоких теоретических проблем озероведения. Глеб Юрьевич оставил после себя много научных работ о славном море, среди которых своей любовью и заботой о нем отличается научно-популярный очерк «Байкал».

Но после войны над Байкалом стали сгущаться иные «научные» тучи. В 1958 году коллектив столичных гидропроектировщиков под руководством главного инженера Н.Григоровича работал над про­ектом «комплексного использования Байкала». Проект с помощью взрыва намечал углубить русло реки Ангары, чтобы увеличить по­дачу воды к нижележащим гидростанциям. Уровень Байкала соби­рались вначале понизить на три — пять метров, а затем в течение последующих десятилетий повышать и вновь понижать с шестимет­ровым размахом колебаний.

Болгарский писатель Крум Босев вспоминает о своей встрече с профессором М.М.Кожовым, на которой зашёл разговор о данном проекте инженера Григоровича по взрыву подводного каменного массива в истоке Ангары. Проекта, который как полагали иници­аторы, должен был принести два миллиарда прибыли народному хозяйству.

Вот некоторые суждения профессора, приведённые писателем: «Именно миллиарды хватают за сердце некоторые наши планирую­щие организации, углубляют и усложняют борьбу против проекта... Два миллиарда! А сколько будет стоить тридцать тысяч аммонита, нужные для взрыва? А сколько будет стоить гибель рыбного богатс­тва Байкала, которая произойдёт при взрыве? Байкал — глубочай­шее в мире озеро, а для животного мира имеют значение лишь мел­ководные прибрежные участки... Наши подсчёты показывают, что загубленное рыбное хозяйство Байкала составит те же два миллиар­да рублей... И кто может гарантировать, что плотина водохранилища Иркутской ГЭС выдержит сильный напор волн, образующихся при гигантском взрыве? Это же будет чуть ли не взрыв атомной бомбы... Есть и другое. По моему мнению, это самое важное. Байкал — это бесценный дар природы, это жемчуг, красота, поэзия. Никому не дано право разрушать этот дар, уничтожать красоту» (43, с. 73-74).

М. Кожов умел не только красиво говорить, но и точно также действовать. В 1960 году в Москве состоялось заседание Байкаль­ской комиссии Всесоюзного гидробиологического общества АН СССР, секций охраны природы, гидробиологии и ихтиологии Мос­ковского общества. Встреча была посвящена докладу М.М.Кожова и Н.В.Тюменцева «О биологических последствиях колебаний уровня Байкала», подготовленному учёными по поводу плана углубления истока Ангары с помощью мощного взрыва.

Доклад не только позволил сделать шаги, положившие конец названному проекту, но и навёл на другие размышления. По итогам встречи участники приняли документ, в котором, в частности, го­ворилось: «Следует обратить внимание общественности на недопус­тимость проектирования и строительства на берегах озера Байкала целлюлозно-бумажных заводов... совершенно уникальный  природ­ный комплекс Байкала следует рассматривать как национальное до­стояние советского народа...» (43, с. 66-75).

Бороться приходилось по проекту не только со специалистами, нацеленными на объемы гидроресурсов и прибылей, но и с подде­рживающими их партийными и советскими органами. В ход опять — таки шли аргументы о создании энергетиками «благ для народа» и их заботой о научно-техническом прогрессе. Например, секретарь Иркутского обкома КПСС тех лет Кацуба в адрес ученых бросал сле­дующие слова: «Мы хотим создать новое предприятие, сотни тысяч тонн алюминия выдать, а вы нам там всяких козявок, рачков — быч­ков собираете». Секретарь Бурятского обкома КПСС, А.Модогоев, в свою очередь, назвал ученого Г.И.Галазия за его позицию «врагом бурятского народа».

О Григории Ивановиче Галазии, как организаторе науки на Бай­кале, стоит сказать особо. Благодаря его усилиям небольшая научно-исследовательская станция была реорганизована в Лимнологический институт Сибирского отделения АН СССР, который он возглавлял 26 лет. Галазий очень хотел оставить священное море потомкам, как живой музей, поэтому со всей страстностью и любовью боролся за его первозданность и красоту. Академик, доктор биологических наук, ав­тор более 400 работ и 8 монографий о Байкале, он никогда не стоял «в стороне», а активно высказывал свою байкалозащищающую позицию на разных уровнях властных структур и в любых СМИ. Не случайно в 1996 году он стал депутатом Государственной Думы РФ, где пользо­вался огромным уважением, так же как и в родных местах.

Назад в раздел